В заочном соревновании с алкоголиком робот постоянно проигрывал шесть секунд. Попытка увеличить скорость приводила робот в состояние, симптомами напоминавшее заболевание его оппонента. Он начинал трястись, промахиваться и терял координацию после нескольких циклов.
Дело было в конце 80-х годов на одном из московских станкостроительных заводов. Там обосновалось КБ во главе с, как тогда писала  пресса, молодым, талантливым Главным конструктором.
Я после института, отработав по распределению положенные три года на заводе, захотел романтики и решил сменить место работы. За протекцией я обратился к своему руководителю  диплома. Надеялся, что он поможет мне попасть в институт океанографии. Там были подводные роботы, которые меня тогда интересовали.
Руководитель диплома, он же зам. Зав. Кафедры роботов, не стал меня разочаровывать, но сначала предложил поработать в институте космических исследований. Космосом я не увлекался и продолжал интересоваться институтом океанографии. Тогда он выложил последний козырь и предложил пообщаться с тем самым молодым и талантливым Главным конструктором. Благо он попутно преподавал на кафедре и находился в соседнем кабинете. Я согласился. Наслушавшись про великолепие его робота и изобилие, которое сулило это великолепие, я решил продолжить заниматься  промышленным роботостроением и подождать с океанами.
Коллектив КБ был молодой и весёлый. Самыми старшими были сам главный конструктор и его заместитель Володя, им было лет по 30.
Этого робота они изобретали давно и сделали несколько моделей. Потом Главного конструктора почему то изгнали из института и он обосновался на заводе, перетащив туда своих коллег.
На сборочном участке, как матрёшки, стояли все три модели робота. Первый был совсем маленький, по пояс, второй — ростом с человека и третий был самый большой. Его звали «Луч». Он был высотой метра два с половиной и был похож на руку, приделанную к табуретке. Робот мог вытягиваться, сгибаться, крутиться и крутить захватом, напоминавшем огромную клешню краба.
После недлительного привыкания к новой обстановке и входа в курс дела, Главный конструктор поручил мне заниматься приводом поворота «клешни». Я с энтузиазмом принялся изобретать, паять и собирать этот самый привод. Было, действительно, интересно работать.
Ещё, Главный конструктор, привлекал молодых аспирантов из института, для создания системы управления роботом. Молодые аспиранты стеснялись ходить в цех, и Главный конструктор решил притащить робота в КБ на четвёртый этаж здания заводоуправления. Так как это не соответствовало никаким нормам безопасности, он сделал это тайно, перетаскав робота по частям. Естественно, он руководил процессом, а мы, молодые инженеры и конструкторы, дружно таскали. Теперь аспиранты могли в тиши кабинета программировать и испытывать систему управления на самом настоящем серийном образце робота. Случались и конфузы, в результате ошибки при программировании робот разбушевался и вдарил со всей силы по стене. За стеной сидела заводская бухгалтерия. Когда у них, ни с того ни с сего, рухнул стеллаж с документами, бухгалтеры решили, что началось землетрясение и дружно выбежали в коридор.
Несмотря на плановое социалистическое хозяйство, Главный конструктор сам активно искал заказчиков для своего робота. Он сумел пристроить своего робота в закрытый институт, где тот облучал макет самолёта радиоволнами, для выяснения свойств его маскировки. Пара роботов уехала в Чернобыль, там они при помощи шланга и человека-оператора в свинцовой будке, обмывали проезжающие автомобили. Нашёл заказчика и на автомобильном заводе, где делали грузовики. На этом заводе робот должен был заменить человека на операции погрузки коленвалов в пескоструйную машину. Человек делал эту операцию за 28 секунд. Так как работа была тяжёлая, грязная и малооплачиваемая, туда направляли алкоголиков и прочий асоциальный элемент для перевоспитания их трудом. И робот «Луч» должен был там продемонстрировать торжество прогресса над пороками общества.
Робота собрали и отладили довольно быстро. Приехал представитель заказчика, его звали Коля. Он привёз с собой коленвал и крючок, которым этот коленвал зацепляли. Главный конструктор был в это время в отпуске, и я с его заместителем Володей, приделали крючок вместо захвата и стали программировать робота для реальной работы. Робот должен был подцеплять крючком коленвал и перетаскивать его на другой стол. Казалось, что всё просто. На медленной скорости он проделывал это великолепно. Но стоило увеличить скорость, как у робота начинались тряска и судороги. Коленвал был тяжеловат. Опытным путём мы с Володей установили, что предел скорости 34 секунды. До скорости алкоголика не хватало шести секунд. Мы целую неделю бились над этой проблемой. Потом вышел Главный конструктор из отпуска и принял решение делать робота ещё больших размеров и мощности. Он договорился с заказчиками, что пока они заберут этого робота, а когда появится новый, его обменяют.
Нового робота сделали через полгода. Это был огромный монстр. Он мог поднять человека. Рядом с ним было жутковато находиться. Но перестройка кончилась, начинались «лихие» 90-е. И этот робот уже был никому не нужен. Главный конструктор пытался продать этого робота в Америку и, в конце концов, сам уехал туда, а КБ распалось.
Года через три я случайно встретил на улице Колю с автомобильного завода. Он рассказал, что робот никому не нужен и до сих пор стоит на улице заколоченный в ящик. Стало как то грустно. Но, что было, то было.